О том, как наше бессознательное воспринимает происходящее, рассказывает психотерапевт Екатерина Игнатова.
Ничего не помогало. Моя клиентка Алена упорно не сдвигалась с места. Мы ходили по одному и тому же кругу, как заключенные в тюремном дворе. Предыдущие четыре раза — первая встреча не в счет — мы в конце концов находили и дверь, и ключ, выбирались на волю, но проходила неделя, и клиентка возвращалась ко мне как ни в чем не бывало, и мы начинали заново наворачивать круги. Сознание Алены жестко блокировало подступы к негативным чувствам и новым решениям. Ничего не оставалось — только лишить его возможности вмешиваться в процесс.
И я решила использовать технику, заимствованную из психосинтеза. Суть ее заключается в том, что человеку предлагают описать три картинки. На первой он должен представить себя в виде основания спиленного дерева. На второй — в виде дома. На третьей — в виде ручья. И максимально подробно рассказать, что он видит. Любознательные могут оторваться сейчас от чтения и проделать это, а потом дочитать текст до конца. Ну а нетерпеливые — запросто бежать по тексту дальше, без остановок.
«Основание спиленного дерева? — переспросила меня Алена. — Это пенек что ли?» «Это основание спиленного дерева», — повторила я и улыбнулась. Она закрыла глаза и начала описывать: «Ну, оно такое гладкое, спилили его недавно и под самое основание. Я вижу мощные корни, которые уходят в землю. Вокруг — лютики, цветочки, это такая полянка». «А вокруг светло или темно?» — уточнила я. «Светло, солнечный летний день». «А зачем дерево спилили? На что пошел ствол?» Алена задумалась. Она открывала и закрывала глаза и в какой-то момент замотала головой: «Ни на что не пошел. Он рядом лежит». Я кивнула и мы перешли ко второй картинке. «Я дом, — почему-то мечтательно произнесла Алена, — бревенчатый такой, небольшой. У меня две комнаты: одна на первом этаже, другая на втором. Внизу диван, ковер, телевизор и… камин! Да, обязательно камин! А наверху можно книжки читать. Такое пространство для уединения». Я поитересовалась, нет ли в доме еще чего-нибудь. Оказалось, к нему примыкает часть некоего старого дома — в этой пристройке по сути нет пола и сложен всякий хлам: старые скамейки, мешок с гвоздями и дрова. «Скажи, а в твоем доме вообще живут?» — спросила я, тем самым поставив Алену в тупик. Она ответила лишь спустя некоторое время: «Да, может быть, приезжают время от времени».
«Хорошо, теперь ты — ручей», — сказала я. Аленин ручей был чист и холоден, он брал свое начало где-то в лесу и бежал, легко огибая все препятствия, чтобы в итоге слиться с большой бурной рекой. Я попросила свою клиентку выбрать из трех картинок любые две, которые можно было бы без труда объединить в одну. «Дом стоит в лесу, а где-то рядом находится то самое основание спиленного дерева. Может быть, его вообще пилили именно для сруба, но этот ствол не понадобился», — сказала Алена и внимательно посмотрела на меня, ожидая объяснения той странной процедуры, через которую она только что прошла. Я не стала испытывать ее терпение и внесла ясность. Основание спиленного дерева, дом и ручей
символы, обозначающие соответственно прошлое, настоящее и будущее. Поскольку наше бессознательное мыслит образами, метафорами и картинками, в данной технике мы даем ему возможность высказаться. При этом, поскольку не понимаем, о чем на самом деле говорим, лишаем сознание возможности контролировать процесс и цензурировать информацию. Прошлое в восприятии бессознательного Алены было окрашено в светлые тона: она говорила, что основание дерева расположено на полянке и что картинка представляется ей солнечной. Тревожным был лишь тот факт, что сам ствол оказался ненужным и оставался лежать на земле. Можно было предположить, что Алена не знает куда «пристроить» часть своего опыта и связанные с ним переживания, считает их бессмысленными и никчемными. Гораздо хуже обстояло дело с ее настоящим, где иммиграция в Канаду виделось решением проблем. Небольшой и непригодный для жилья дом вполне отражал происходящее в ее реальной жизни, которую девушка отказывалась обустраивать, не принимая ответственность за собственные решения. Ходила в офис на нелюбимую работу, боялась искать что-то новое и интересное, жила попеременно то у бойфренда, отношения с которым оставляли желать лучшего, то в своей однушке, где давно стоило бы сделать ремонт. Дома она только ночевала
это было место ее уединения, где можно почитать или посмотреть телевизор. Пристройка в виде части старого дома с хламом отражала сильное влияние, которое оказывали на Алену родители. Оптимизм вселяла картинка с ручьем, но увы — в голове девушки настоящее было крепче связано с прошлым, нежели с будущим: именно об этом свидетельствовал выбор двух картинок, которые можно объединить в одну.
«Да-а… — задумчиво протянула Алена, — это все-таки странно, что я представила себе такой убогий дом, хотя могла вообразить любую шикарную виллу». Я кивнула. Этот парадокс не переставал удивлять и меня. Не раз приходилось быть свидетельницей того, как люди, имеющие возможность выбрать для себя любое настоящее
и будущее, добровольно отказывались от большего, останавливаясь на весьма сомнительной и призрачной безопасности. «И что же делать?» — спросила Алена. «Придется как-то перестроить дом», — сказала я. «Например, выкинуть весь хлам на помойку?» — уточнила она. Я поспешила возразить: «Ни в коем случае! Таким образом ты попытаешься избавиться от части себя, а это не то, что можно или нужно отправлять на свалку истории. Придется придумать, как использовать в хозяйстве то, что ты называешь хламом». Алена посмотрела куда-то в потолок и, немного подумав, предложила перекрасить старые скамейки и поставить их в саду в беседке, чтобы приезжающие гости могли пить чай на свежем воздухе. А ствол дерева использовать при реконструкции пристройки. Дальше девушка стала мечтать, каким прекрасным домом она станет. Закрыв за ней дверь, я взяла карандаш и большой лист бумаги — и начала рисовать свой дом. Раз в год я обязательно прибегаю к помощи этой техники, чтобы понять, где нахожусь и чего не хватает в моей жизни.