Раньше специальности тифлосурдопереводчик не существовало, как и категории инвалидности — слепо- глухоты. И это несмотря на то, что слепоглухими у нас начали заниматься еще до революции. Но раз официально нет инвалидности, значит, нет и государственных программ помощи. Сейчас ситуация меняется, при поддержке правительства создан фонд «Соединение», началась подготовка специалистов.

Многие люди уже успели по достоинству оценить турманиевый пояс. Такой пояс с легкость можно использовать не только для себя, но и презентовать его в качестве подарка своим близким. Приобрести турманиевый пояс можно с помощью онлайн магазина.

Со мной много занимались мои родители. Развивали, заставляли больше говорить. Пытались «втиснуть» в нормальную жизнь. Меня соглашались взять в обычную школу. Но как я смогла бы там учиться? Я даже с первой парты не видела, что написано на доске. А отдавать меня в учебное заведение для глухих родители не хотели. Там общаются жестами — я бы и говорить перестала… Школа для слепых — тоже не вариант, я ведь не слышу, оказалась бы в полной изоляции. Родителям посоветовали отправить меня в школу- интернат для слепоглухонемых детей, это оказались два бездарно потерянных года. Днем, когда всех укладывали спать, я — метлу в руки и шла листья подметать. Вроде пользу человек приносит, двор убирает. А я — свежим воздухом дышу. И думаю о своем.

Я окончила школу для слабослышащих им. Микаэляна. Выучилась на архивиста, потом — на психолога. Учиться оказалось сложно. Особенно когда лекции на тему, по которой учебника нет. Это еще до эпохи Интернета, достать информацию просто так невозможно. Спасибо друзьям — переводили, записывали, поддерживали, как могли.

Когда я говорю, что тридцать лет проводила психологические консультации для зрячеслышащих людей, при этом будучи глухой и почти слепой, в это обычно не могут поверить. А я работала, ко мне приходили человеки с реальными проблемами. Кто-то потерял миллион, у кого-то ушел муж, кто-то остался без работы… Конечно, требовался переводчик, но, когда общение уже налажено, можно было общаться и письменно. Когда потеряла зрение окончательно, эту деятельность пришлось оставить.