Они остались, но фотографии в них были уже другие. Это жилец Буба Кебурия, хо­зяин ресторана «Тифлисский дворик», рас­строился, что к Ване в кадр попал только «Генацвале», и поменял конкурирующее заведение на свое.

Про приватность местной жизни сла­гают легенды, но у соседей друг от друга секретов нет — водители жильцов дружат и все друг другу рассказывают, нет ни малейшей необходимости подслушивать через каминную трубу.

Для удобного системного администрирования могут пригодится различные полезные сервисы. Конфигуратор сервера в онлайн режиме поможет быстро подобрать оптимальную конфигурацию сложного оборудования.

Переделку своего уютного мира Ольга Фрейман начала как раз с камина в столовой, которой суждено было стать гостиной, — отважно закрасила зеленый мрамор сереб­ряной краской. И аккуратно срезала со сте­ны фрески в билибинском стиле, которые ей когда-то подарили друзья-художники. Фрески уехали в дом под Наро-Фомин­ском — вместе с парадными сервизами. Жанр большого застолья Фрейман оста­вила для дачи, в Москве теперь со-

бирает друзей неформально — пусть ходят с бокалами по всей квартире. На званые обеды с десятью переменами блюд у беско­нечно занятого архитектора нет ни сил, ни желания: «Бизнес и хозяйство — вещи, на мой взгляд, несовместимые. Либо ты хра­нитель очага, либо создатель этих очагов для других хозяек».

Вместе с фресками ушла и эклекти­ка — Ольге хотелось чего-то «чистенького, простого и беленького». Жилуправлению дома тоже хочется «чистенького», а потому оно постоянно собирает деньги на покра­ску фасада — выпускница МАРХИ этому не рада: «Дали бы ему пару лет — испачкается и превратится в нормальный дом. Да, он прикупченный — но Москва же эклектич­ный город, и мой дом на Остоженке очень даже уместен. И среда тут отличная».

Ореховые панели в холле квартиры ни­куда не делись — они соответствуют кон­цепции «классического американского дома», в котором можно долго ничего не переделывать. Прелестей высококаратно- го декора от Москвы с Барвихой до Ново­сибирска ей и без того хватает — Фрейман этим зарабатывает на жизнь.

В ее быту теперь все просто: конфе­ты «Птичье молоко» под стеклянным колпаком на кухне, трехлитровая бан­ка меда и стратегический запас кофе из Caffe Greco — Ольга покупает его, когда навещает свою римскую квартиру око­ло виллы Боргезе, и заваривает через ситечко кипятком, чтобы кофеина было поменьше. Чашки — оттуда же, и в деле они гораздо чаще, чем тарелки ЛФЗ со звездами Давида, дар подруги из Израи­ля. На кухне стоит витрина, в которой Ольга выставила подаренные мамой еще на свадьбу фужеры из Гусь-Хрустального, стакан в подстаканнике Axenoff Jewellery и металлические плошки, из которых ир­ландцы пьют свой виски. Лампа-вытяжка, Elica, похожая на дискотечный шар, только с муранским стеклом, по вечерам бросает на все это богатство веселые блики.

Когда столовая и, соответственно, боль­шой стол были упразднены, в квартире об­разовались две симметричные гостиные — женская и мужская. Между ними холл, и первое, что видят входящие в квартиру, — это бронзовая «Клеопатра» Стефано Гатти. Ольга Фрейман уже отчаялась допытаться у сына, кто именно из его друзей до блеска натер ей соски, — со времен учебы у Ивана остались английские друзья со своими представлениями о масштабе веселья.

Тема мебели решена с классическим московским блеском. Есть отреставриро­ванные антикварные консоли и кресла с лапами. И есть Pozzoli, итальянская фаб­рика, делающая идеальные реплики всего начиная с XVII века. В мужской гостиной стоят, правда, английский кожаный ди­ван, Buckingham, и такие же кресла — по­тому что ни один Людовик не способен так позаботиться о человеке, имеющем >