Хозяева вовсю угощали замороченными коктейлями. Мужчины пили водку, жен­щины — шампусик. В просторной гости­ной в ожидании ужина толкались человек двадцать. Есть такие придурки (вроде этих владельцев дачи), которые любят устро­ить вечеринку малознакомых, но нужных людей. Я вот точно попал сюда не случай­но: местный муж зазвал меня в надежде на скидку в предстоящем процессе.

Над столом летал «мертвый ангел». Ночь в склепе выглядит дискотекой по сравне­нию с этим вечером. Говорить было не о чем и не с кем. Пары не рассадили друг от друга, и потуги хозяев завязать беседу замшелыми анекдотами проваливались моментально.

Наконец дама напротив меня, сопоста­вив бабочку с лицом, «Татлером» и теле­визором, выдала, как ей казалось, нечто изысканное:

• Как часто вы играете в поло?

Понятно, что пегая «хрюша» перепута­ла гольф с поло. Мне захотелось прогнать «мертвого ангела» и пошутить.

• Открою вам секрет. Играть в гольф без поло холодно. И противоречит этикету. Рубашки на трех пуговицах у меня разных марок, предпочитаю Ralph Lauren.

Тишина. «Хрюша» смотрела на меня не моргая. Тупизна настораживала. Вика

улыбнулась кончиками губ. Она знала меня слишком хорошо и, кажется, все пом­нила… Однако из поло-ситуации надо было как-то выбираться, никого не обидев:

• А так поло — отличная игра. Много раз видел, но ни разу не пробовал. Знаете, в Индии и на Цейлоне играют на слонах? Скорости, конечно, не те, и на слоне два человека — наездник и игрок, но вообще — то же самое.
• Александр Андреевич любит катать­ся на слонах. Он большой специалист.

Вы не расскажете нам, как вы бороздили джунгли на слоне? — И зашептала что-то на французском мужчине слева.

Чуть-чуть морщинки вокруг глаз, при­ческа другая, а в остальном ничего не из­менилось: очередной французский муж, потрясающая фигура и те же жесты с при­зывными искринками в глазах.

середине семидесятых, совсем еще девчонкой, в конце первого курса, она осуществила мечту тысяч со­ветских девушек того времени — вышла замуж за иностранца. Француз Жан- Мари работал в Москве на стройке инже­нером и влюбился в Вику сразу и наповал. Сам он был на редкость неприятным, плохо воспитанным человеком, и Виктория его, по-моему, стеснялась, но все тер­пела ради фьючерсной сделки переезда в Париж. Они однаж­ды попали ко мне домой, и мы подружились. Мама присылала мне, студенту ВГИКа, из Парижа валюту, всякие шмотки, и моя квартира функционировала как центр московского «парижского art de vivre».