В середине семидесятых Давид редко, но бывал в кафе «Метелица» на Новом Арбате — знатном месте, где собирались самые крутые ребя­та эпохи: фарцовщики и их музы. В Моск­ве заведение считалось — высший класс.

С улицы не пускали, а со своих вальяжный портье на входе неизменно требовал треш­ку, однако Давиду там не нравилось. Юно­ша амбициозный и предприимчивый, но скромный, он не жаловал праздную пафос­ную публику во главе с ит-боем по кличке Солнышко. В начале девяностых, когда состав и места силы светского политбюро Москвы резко поменялись, Якобашвили и его друзьям предложили сделать из поте­рявшей лоск «Метелицы» хоть что-нибудь.

Грамотно проведенный НЛП тренинг командой профессионалов позволяет овладеть полезными навыками и подняться на новую ступень развития.

К тому моменту ренессансный грузин, так и не окончивший из-за семейных фи­нансовых трудностей тбилисский политех, уже имел изрядный предпринимательский опыт: в 1982 году откармливал свиней по заказу МВД родной республики (три пять­десят за килограмм живого веса), в 1988-м с благословения погранслужбы Шереме­тьево возил интуристов-транзитников на автобусные экскурсии по Москве. С прихо­дом перестройки торговал автомобилями, управлял салоном красоты «Женьшень» на Покровке и гостиницей «Брюсов» в Север­ном речном порту (каюта — десять долла­ров за ночь, и да — это тот самый теплоход «Брюсов», в котором теперь хипстерский рай с кофе и дизайнерскими игрушками). Но на этот раз ставки были по-настоящему высоки. 3 июня 1993-го в козырной лока­ции под боком у столичной мэрии откры­лось легендарное казино «Метелица». Да­вид, даром что грузин, сам колесо фортуны не крутил — играть он не любил никогда, зато придумывал азартно.

Внизу, в подвалах увеселительного заве­дения, располагался мясной цех, некогда поставлявший парную телятину к требова­тельному кремлевскому столу. Здесь до сих пор строжайший климат-контроль, а из стен неприятно торчат крюки для развески туш. Но мрачные извилистые коридоры за­полнились совсем другим товаром: в пеще­ре Аладдина хранится крупногабаритная часть знаменитого собрания Якобашвили. После удачного периода поставки в Рос­сию шведских игровых автоматов в конце 1980-х и первого официального дилер­ства General Motors в начале 1990-х Давид Михайлович стал стремительно расти — и превратился в одного из самых уважае­мых меценатов и коллекционеров страны.

С тех же девяностых в голове Якобашви­ли зреет план вывести коллекцию из ново­арбатского подполья, открыть в Москве собственный музей, куда не зарастет тропа любопытствующих зрителей. «Частные коллекции — народу» — иначе ради чего было собирать? Вот банкир и золотодо- бытчица Наталья Опалева презентовала музей нонконформиста Анатолия Зверева на 2-й Тверской-Ямской, вот финансист Мкртич Окроян, большой поклон­ник Дягилева и ар-деко, разме­стил свои сокровища в бывшем здании монетного двора в «Луж­никах». Ресурсный олигарх Леонид Михельсон вместе с до­черью Викторией создает центр современного искусства на «Красном Октябре». Повелитель столичной недвижимости Борис Минц обещает поделиться чудесными русскими импрессионистами на территории бывшей фабрики «Большевик». Не говоря уже о яй­цах патриотичного Вексельберга и музея импозантного Шалвы Бреуса в «Ударнике». В общем, имеет место социальная ответ­ственность, память потомкам и прочие слагаемые современного бизнес-кодекса.