Чтобы не сойти с ума от учебной нагруз­ки — математическое моделирование и со­временные проблемы прикладной инфор­матики даже медалисткам даются со скре­жетом зубовным, — Дарья начала готовить. Отец, автор не одной, а двух диссертаций, посоветовал: мелкая моторика поможет мозгу переключиться. «Он знает, что гово­рит, — смеется Даша. — Когда служил на космодроме Байконур и писал кандидат­скую, вязал, представьте себе, шарф». В об­щем, дочь послушно сварила первый в сво­ей жизни борщ. «Меня никто не учил гото­вить, — говорит она. — Все делала методом проб и ошибок. До сих пор не можем от­мыть потолок на даче, я там что-то жари­ла в темпуре».

В двадцать четыре года Даша сломала спину. Вышла из дома, поскользнулась, упала с лестницы. Это событие научило ее большему, чем пять лет на прикладной математике. «Странное ощущение. Ты мо­лодая, у тебя много возможностей и перс­пектив. Карьера на взлете. Но ты лежишь и не можешь встать. Совсем. У тебя есть все, но ты не можешь ничем воспользова­ться. Упал мобильный телефон — и будет лежать, пока кто-то не поднимет. Ты не по­ешь, пока кто-то не принесет еды. Врачи не решаются дать прогноз, многозначи­тельно вздыхают и уходят от ответа. Сна­чала была тоска, депрессия, а потом — злость. Я решила, что лежать мне некогда».

Через двадцать восемь дней Даша вста­ла на ноги. Через год надела каблуки. Через два — запустила «Книгу о доброй еде».

«Перелом и боль давно в прошлом, а вот ощущение неопределенности и безыс­ходности забудутся нескоро», — говорит мне Михайлова. Поэтому ее кулинарно­благотворительный проект решает проб­лемы тех, кто уже ниоткуда не ждет помощи. Смысл «доброй еды» — адресно, то есть напрямую, помочь смертель­но больным детям. Есть два способа: повысить качество жизни и, если получится, дать возможность про­жить дольше. «На собранные деньги я покупаю сложное медицинское обо­рудование, оплачиваю курсы реабили­тации в больницах России и Европы, — рассказывает она. — А еще мне очень хотелось, чтобы у каждого ребенка сбы­лась мечта. Они примерно одинаковые и у здоровых, и у «особенных» — планше­ты, приставки, игрушки. Один мальчик, например, очень хотел рыжего, именно рыжего, померанского шпица. Девочку. Мы привезли».