Два года назад бейс­болист Алекс Родригес продал за тридцать мил­лионов свой особняк на Норт-Бей-роуд, купленный шесть лет назад за семь с по­ловиной. Прошлым летом музыкант Фил Коллинз заплатил тридцать три миллиона за дом, некогда принадлежавший певице Дженнифер Лопес, — она в 2006-м из­бавилась от него всего за четырнадцать миллионов.

Три года назад пара ведущих брокеров на этом цветущем рын­ке — Джилл Эбер и Джилл Херцберг (они называют себя The Jills), которых не сфотографировали, кажется, только ленивые модные журналы, — продали особняк по адресу Индиан-Крик, 3, неназванному покупателю из России за сорок семь миллионов долларов.

Я отправляюсь в офис к Джилл Херц­берг. Она и сама в шоке от того, сколько люди нынче готовы выложить за майамскую не- движку. Причем не только в истори­ческой южной части с ее ар-деко, но и в центре и даже в пригороде Серф- сайд, к северу от Майами-Бич. Там де­велопер Надим Аши заказал именитому американскому архитектору Ричарду Мейеру переделку жемчужины 1930-х — отеля Surf Club — в гостиницу с жилым комплексом под франшизой Four Seasons.

Первую очередь сдадут к концу года, но один из пентхаусов уже ушел за тридцать пять миллионов.

The Jills любят всех, но милее других им иностран­цы, которые платят за свои покупки свежеотмытым налом — Майами-Бич их интересует как тихая гавань, куда можно отпра­вить деньги и семью с детьми. А заодно произвести там новых, с американским гражданством — родильное отделение клиники Mt. Sinai в Майами чувствует себя так же замечательно, как и ры­нок недвижимости.