Но что-то не давало мне бросить всю эту затею. И этим «чем-то» была та самая история Юлии Гип- пенрейтер про семью с Кольского полуострова. А еще — воспоминания о самом первом утре, когда все почему-то вышло само собой.

Поэтому я не отступала. Иногда хитрила и все-таки гремела посудой на кухне, но в целом — придерживалась стратегии: «Проспал — сам виноват». И через несколько дней прекрасное утро снова произошло. Все стало налаживаться. Самое невероятное: оказалось, что моему сыну, в отличие от меня, вообще несложно просыпаться по будильнику. Мало того, он понял, что можно встать на полчаса раньше, чтобы успеть перед школой поиграть в приставку. И теперь не торговался по вечерам, а спокойно шел спать.

ЕЩЕ ЧЕРЕЗ НЕДЕЛЮ случилось страшное.

• Ма-а-ам, встава-а-ай! — будил меня ребенок, тыкая мне в щеку варежкой.
• Что, уже пора? — я разлепила глаза.
• Уже восемь часов, я все проспал, надо выходить.

Резко проснувшись, я села на кровати и увидела,

что мой сын стоит у кровати полностью одетый: в куртке, шапке, с рюкзаком на спине и сменкой в руках. Нет, это совсем не было похоже на ту радостную картинку из книжки Гиппенрейтер!

Я ужасно рассердилась.

• Слушай, — возмущенно сказала я, — я не могу так быстро собраться! И надо ведь позавтракать? Уж прости, придется идти ко второму уроку. Раздевайся.
• Нет, мне нельзя ко второму, — строго сказал мне сын, — я тогда сам пойду. Если выйду прямо сейчас, через пятнадцать минут буду в школе.
• Сам?! — у меня на лоб глаза полезли. — Как это сам?! Куда сам?!
• Нуда, я же помню дорогу. В общем, давай, пока. Я опаздываю.

И он, такой, пошел. Сам. Захлопнул за собой входную дверь. Одна часть меня кричала: «Ты с ума сошла?! Останови это!», — а другая шептала: «Все правильно, пусть идет». А мой сын в это время уже спускался в лифте. «Немедленно догнать!» — решила я. Я никогда не одевалась с такой скоростью. Помню только, как в панике схватила куртку, шарф, ключи