Не дойдя до The Hat Билли Новика, мы обнаруживали себя в El Copitas: без вывески, по звонку, пройти через двор-колодец. Внутри — мескаль, коктейли, Мексика, миксология и гостеприимство хозяев спик-изи. Нет окон и интернета. Мечта. «Ребят, сколько вложили?» — «Миллион». О боги. Читать далее
Мы выясняли, кто же стоит за расплодившимися островками «Счастья» в Питере и Москве, кто открывал и закрывал здесь и там идеалистические «22.13». Али Мамедов, взорвавший Питер три- четыре года назад. Начав свой путь с поистине оригинальной идеи сделать место «для себя, для друзей», он вместе с Игорем Белявским придумал те самые милые кафе (первое «Счастье» как раз и появилось на Рубинштейна). Читать далее
Мы узнавали, кто чуть ли не первым сделал из повара суперзвезду, отойдя в тень. Евгений Финкельштейн — владелец медиакорпорации PMI, открывший тот самый PMIbar с пеньками и русским духом. Оказывалось, что Филькенштейн формировал вкусы питерской тусовки еще двадцать лет назад. Именно он открывал «Планетарий», место силы горожан 1990-х, где зарождалась рейв- культура, где вытряхивал пепельницы и разливал коктейли юный официант — Иван Ургант с хвостиком. Наркотиков, по воспоминаниям старожилов, было больше, чем во всех питерских заведениях вместе взятых, бандиты под таблетками танцевали с трансами, а заезжие тусовщики отжигали под сеты диджеев Грува и Фонаря. Читать далее
Мы ходили на свидания в «Пробку» на Добролюбова и искали тот же вкус Италии в московской тезке на Цветном. Не находили и возвращались снова — в гости к основателю Probka Family, кавалеру ордена «За заслуги перед Итальянской Республикой» Араму Мнацаканову. За пятнадцать лет ресторатор научил петербуржцев ходить в классические рестораны, стал звездой телешоу «Адская кухня» и взрастил не одно поколение поваров. Читать далее
Когда-то всем нам было восемнадцать. Закрыв зимнюю сессию второго курса, мы наскребали шестьсот рублей на плацкарт Москва-Санкт-Петербург и отправлялись в замороженный город дня этак на три. Селились в хостелах у Московского вокзала, тусовались «на последние» на Думской. Обратные билеты сдавались или просто терялись, трехдневная поездка оборачивалась недельным веселым запоем, похмелье снималось походом в Русский музей, поездкой в зимнее Царское Село и путешествием за барахлом на Удельную. И хорошо, если паспорт удавалось не оставить в Фонтанке (замерзшей, к слову) или в электричке до Павловска. Читать далее